. Корхина Виктория - генеральный директор, 100 ТВ
Карта СМИ
 
 E-mail: 
 Пароль: 
Зарегистрироваться


      

  Санкт-Петербург     18/10/2004  
100 ТВ | Корхина Виктория - генеральный директор

КН: Итак, прошел год. Есть ли у вас чувство удовлетворения той работой, которая была проделана, или оно еще не наступило, или нужен еще год или два, чтобы сказать самой себе: <Да, первый этап закончен, можно переходить к следующему>?

ВК: Я бы ответ разделила на две части. С одной стороны,  безусловно, удовлетворение есть, с другой стороны - оно еще не наступило.

КН:   Парадокс получается.

ВК:  Парадокс. Я объясню, в чем.

КН: За последние годы в Санкт-Петербурге с нуля полноценный канал не строил никто.

ВК: В принципе, никто. Так, чтобы за четыре месяца построить его, придти к 18-часовому самопрограммирующемуся каналу - этого не делал никто. Факт, что мы это смогли. Конечно, это дает заряд. Но задача-то не выполнена, по большому счету, хотя она не должна была быть выполнена к концу первого года. У нас есть еще два года и два месяца для того, чтобы выполнить поставленную перед любой коммерческой организацией задачу - выйти на текущую рентабельность. Это следующий этап, к которому мы должны стремиться. И когда я докажу, что мы и это можем, вот тогда наступит глубокое чувство самоудовлетворения. Будем ли мы живы к этому моменту - не знаю, но именно поэтому есть некоторое противоречие. Потенциал, безусловно, есть, я просто вижу, как мы развиваемся семимильными шагами, я вижу реакцию людей, восприятие канала, я вижу, что мы идем правильной дорогой, хотя  мы выбрали очень длинный путь.

КН: А есть более короткий путь?

ВК: Конечно, есть более короткий. Им идет почти все сегодняшнее телевидение. Мы выбрали все-таки наш путь потому, что заниматься просто телевидением нам неинтересно. Здесь тоже палка о двух концах. С одной стороны, мы занимаемся тем и строим то, что интересно нам, с другой стороны - это опять-таки вступает в противоречие с тем, что к концу третьего года нашего существования мы должны выйти на текущую рентабельность. Но мы сами загоняем себя в эту вилку, пытаемся сами преодолевать те трудности, которые выстраиваем.

КН: Мне откровенно нравится то, что делает команда телеканала СТО. Альтернативы я не видел даже в федеральной сетке. Однако, мне очень интересна природа этого пути, откуда она взялась? Почему вы пошли именно этим путем? Вы можете пояснить философию телеканала и людей, которые выбрали этот путь? В чем она выражается? Я могу догадаться, но меня интересует первоисточник:

ВК: Когда люди, работающие на телевидении, имеющие к нему отношение, говорят, что не смотрят телевизор - они лукавят. Телевизор - это часть жизни. Я, приходя домой, включаю телевизор и смотрю, пока сетка не появляется на всех каналах. Это происходило и до того, как мы делали свой канал. Потому мы снимали программы, сериалы, кино, и мы уже были связаны с этой индустрией. На самом деле, я перестала получать удовлетворение о того, что я вижу. Я ужасно злюсь оттого, что я вынуждена смотреть в два часа ночи телевизор, потому что там показывают замечательное документальное кино. Я прихожу в неистовство, когда там показывают прекрасные фильмы. Я не могу спать, потому что мне это интересно. На нашем канале собралась та команда, которая думает и мыслит точно также. Мы делаем на телевидении то, чего нам самим не хватает.

КН: Если отрешиться от телеканала СТО и посмотреть на телевидение в целом, хотя бы в Санкт-Петербурге, то мы понимаем, что телевидение сильно коммерциализировано. Мы вынуждены смотреть хорошие документальные фильмы в два часа ночи. Мы не смотрим их в прайм-тайм. С одной стороны - не будет денег, никто не будет работать, никто не будет получать зарплату, никто не будет приходить на работу. С другой стороны - определенная мораль, определенные социальные обязательства, ведь общество, в котором мы живем, формирует телевидение, его взгляды и т.д. и т.д. и т.д. Я не понимаю - неужели телеканал СТО обязан или должен быть первопроходцем? Неужели? Меня интересует взгляд генерального директора телеканала СТО. С точки зрения прямой конкуренции - у вас нет конкурентов и это ваше самое главное конкурентное преимущество. Так же как нет конкурентов у ТВ-3. Они демонстрируют фильмы, кому-то это интересно, у них такой формат. У телеканала СТО есть лицо, а это важно. Это то, что выделяет людей на улицах, компании на рынке и т.д. Но если мы возьмем телеканалы - <Россию>, <Первый канал> и ту же <Пятерку>, а <Пятерка> очень сильно стала похожа на федеральные каналы, то есть какой-то ассортимент программный, но, в принципе, они ведь очень однотипные. Набор инструментов, которыми они оперируют, однозначный и этот набор пришел к нам с Запада. Не секрет, что у нас было немного другое телевидение. Есть ощущение, что за спиной появится кто-то с такими же взглядами или пока не ощущения, ни надежды?

ВК: В 1996 году появился канал <Культура>. И все говорили: <Боже мой, вы с ума сошли, зачем?>, и первые четыре года канал <Культура> вообще не воспринимался как полноценный телеканал. На сегодняшний момент рейтинг канала <Культура> - 4% по стране. Когда есть 4% населения, которые хотят видеть совершенно другое, - это ценно. Мы, конечно, не канал <Культура>. Мы более социально направлены, чем канал <Культура>.У нас свое лицо, свое восприятие.

КН: Клонирование никому не приносит успеха и интереса.

ВК: Поэтому задача была построить другой канал, то есть для той части населения, которая ушла на радио, к газетам, вернулась к книгам. На сегодняшний день мы обслуживаем эту часть населения. Мы верим, что она увеличивается и будет увеличиваться, как увеличивается процент смотрящих канал <Культура>. Потому что нас уже как минимум двое на этом рынке, и я предполагаю, что появится еще кто-то. Растет замечательная молодежь. Она встречается, она есть, ее, может быть, больше даже в регионах, чем в больших миллионных городах, но она существует, у нее есть потребность в образовании, в культуре, в уважении самих себя. Собственно ради этих людей, я считаю, мы и должны работать. Другое дело, что очень бы хотелось, чтобы так рассуждали не только мы, но и бизнес. Хорошо каналу <Культура> - он бюджетный канал, существует на средства государства. Слава богу, что государственная политика поддерживает этот канал. Но мне кажется, что любой канал, направленный на небольшую часть населения, но все-таки занимающийся молодежью, культурой, образованием, должен быть поддержан. И я думаю, что к этому все придут.

КН: У меня родился вопрос, связанный в этим. Я пока ждал вас, некоторое время по присутствовал в отделе продаж канала СТО. Как вам кажется, может быть пересмотреть политику продажи рекламы на канале? Потому что, ведь как это происходит: технология продаж пришла к нам с Запада и мы говорим, опять же, о рейтингах, о возврате, об эффективности и т.д. А если прозвучат слова <социальная ответственность>, <общество>, <молодежь>, <поколение>, <культура>? Может быть, просто диалог с бизнесом нужно вести на другом языке?

ВК: Дело в том, что я веду этот диалог с менеджерами отдела продаж. К сожалению, мы уже третий раз поменяли весь отдел продаж, чего-то они не понимают или не хотят понимать. Безусловно, есть проблема. Сотрудники <сидят> на проценте плюс зарплата. Им кажется, что если они урвут сегодня эти 10 долларов с продажи телемагазина, им будет лучше. Я пытаюсь с ними разговаривать, я пытаюсь их переориентировать на совершенно другие вещи. Если не получается, мы расстаемся, вот сейчас мы подошли опять к этому вопросу. Очень сложно найти продавцов, которые были бы еще и социально ответственны. Почему-то продавцы и творческие люди не находят общего языка.

КН: Я не верю, когда говорят, что бизнес в Санкт-Петербурге на 100% состоит из меркантильных людей, скряг. Много есть прекрасных людей, которые готовы помогать и заниматься благотворительностью, не афишируя, не потому, что это нужно для пиара, а потому, что есть свободные 100 тысяч долларов и есть детский дом или линейка детских домов, которым этот человек ему помогает

ВК: Понимаете, если на одну доску ставить детский дом и телеканал СТО, я бы тоже отдала деньги детдому.

КН: Здесь я с вами не согласен.

ВК С точки зрения обыкновенного обывателя я бы тоже отдала деньги детдому. Мы этим занимаемся, понятно, что тому самому детдому программа телеканала СТО ближе, эти люди вырастут более полноценными, но на это нужно время. А так - конкретно этому ребенку купят ботиночки, тапочки, игрушки, компьютер.

КН: У меня всегда существовало подозрение, что то, что мы взяли от перестройки, в процессе перестройки, всасывали в себя с Запада, из Америки, из Европы: рыночные инструменты, обучение, технологии и т. д., они все до конца не являются оригинальными для нас непосредственно, они как мертвый организм отживут, отпадут и умрут. Мне кажется, что появится что-то более родное и естественное для нас.

ВК: Это мы с вами хотим в это верить и каждый день себя этим подогреваем: видишь, ведь все не так плохо. На самом деле меня порадовала ситуация с программой <Добро пожаловаться>. Она выходит с первого дня, канал начался с этой программы, она будет, естественно, продолжать выходить. Когда мы узнали, что ОРТ запускает подобного рода программу, у меня кроме радости ничего не возникло. Понимаете, у нас будут воровать эти программы!

КН: Чуть-чуть злорадства все-таки возникло?

ВК: Ни при каких обстоятельствах. У нас шла программа <Азбука стиля>, мы запустили ее в августе, в мае я ее придумала: мы берем <с улицы> человека и устраиваем ему праздник, причесываем, одеваем, обуваем, и красивого отдаем семье, то есть <Квартирный вопрос> на человеке. А сейчас эта программа идет по трем каналам, мы ее закрыли, но она идет по трем каналам. Злорадства не было, была только радость, потому что денег у них больше, возможностей больше, значит количество людей, у которых будет праздник - больше. Мы еще придумаем. Если на других программах вместо <последних героев>, <Дома> и <Окон> будут появляться <Азбуки стиля>, <Добро пожаловаться>, сюжеты про инвалидов - это будет счастье, а мы еще придумаем.

КН: На самом деле приятно это слышать. Однако я еще не определился со своим личным мнением по поводу миссии Виктории в компании, я, как мужчина, немного недоумеваю, почему Виктория не поручит работу генерального директора мужчине с крепкими нервами, который будет бегать, всех строить, выбивать чего-нибудь из кого-нибудь, а Виктория займется какими-нибудь такими креативными вещами, вроде концепции программы, стратегии телеканала и т.д. Правильно я понимаю, что все на хрупких женских плечах, или все же есть какое-то разделение труда и вам удается беречь себя, по частичке оставлять на потом?

ВК: Не получается.

КН: Это плохо.

ВК: Это плохо, и я считаю, что хорошо выстроенная работа - это когда тебя нет, а все работает.

КН: Правильно.

ВК: С этой точки зрения я поставила себе <2>. Я на три недели уехала и поняла, и не только я остановилась, а все остановилось. И это при том, что существует замечательная креативная группа, очень талантливая, существует техническая служба, и она тоже очень сильная. Вроде бы существует финансовая служба, и тоже сильная, сильнее я не знаю, существует дирекция, тоже неплохая, опытная, а вот все вместе почему-то не объединяется. Рвутся эти ниточки. Это моя недоработка, безусловно. Дверь в мой кабинет все время открыта. Люди привыкли обращаться по каждому вопросу, вплоть до того, что свет не гасят в туалете.

КН: Я видел объявление на двери - записываться у секретаря, предварительно согласовать время захода и т. д.

ВК: Это началось две недели назад. Я решила, что просто сойду с ума, потому что уже даже никто не стучался. Все заходили, я могла разговаривать одновременно с пятью собеседниками, параллельно Максимков разговаривал бы еще с тремя (продюсер сидит в этом же кабинете), и, когда я поняла, что я что-то начинаю упускать или забывать элементарные вещи, вот тогда образовалась эта надпись. Но она не очень помогает.

КН: Наверное, рефлекторно это у людей, все же в голове что-то должно измениться сначала.

ВК: А у них в голове сидит убежденность, что все равно решат все только здесь. Вообще-то человек так устроен, что если есть возможность не принимать решение, то он его не будет принимать, а те, кто принимают решения - те становятся первыми. Эта проблема не только нашей компании, а, наверное, всех компаний - нет <вторых>. Я была три недели в США и разговаривала с руководителями компаний - у них та же самая проблема. Если <вторые> начинают принимать решения и проявляться, они уже становятся <первыми>, они тут же организовывают свои компании и это, действительно, проблема, поэтому креативим мы параллельно, руководим мы параллельно. Поэтому сберечь себя совершенно не удастся. Я сидела сейчас и думала: две недели назад должна была пойти к зубному врачу, да и вообще, мне, как женщине, надо периодически собой заниматься. До сих пор я не определилась с днем, когда я смогу это сделать. Я себя поймала на мысли, что я не могу выспаться.

КН: На самом деле есть время, когда все поднимается:

ВК: У меня ощущение, что у меня все поднимается постоянно.

КН: Когда-то же остановится?

ВК: Меня не было три недели, я включаю телевизор и не понимаю на каком я канале. Я вызываю всех и говорю: <Ребята, а где наш канал, где он?> Вот только с 27-го (а 13-го я приехала) я знаю, где наш канал, но для этого мне надо было всех собрать и спросить: <Ребята, где?> И так все время. Если что-то вижу, и мне это не нравится, я должна это исправить.

КН: Получается, что СТО - авторский канал Виктории?

ВК: Ни в коем случае. Кроме меня здесь есть еще несколько человек, но вообще-то мы изначально строили канал впятером: цвета, отбивки, заставки, технологии и все остальное. Сегодня нас больше, но, по большому счету, канал авторский. Здесь творит каждый приходящий к нам. Недавно вынуждена была вызвать всех операторов и сказать: <Стоп, не каждый творит, как хочет - у одного любимый цвет синий, а у другого черно-белый, нет, не в этом творчество!> Потому что приходящие сюда должны иметь мотивацию. Мотивация бывает разная. Я не могу платить большие деньги, мы маленькая коммерческая структура, поэтому должна быть другая мотивация - талоны на питание, мы построили свою столовую, чтобы частично компенсировать затраты на питания, детские лагеря, которые мы стараемся оплатить летом, поэтому существует возможность сделать программу, которую очень хочется сделать. И никто с тебя не будет требовать денег за железо - сделай, и если она действительно у тебя получится - ты пойдешь в эфир. У нас на сегодняшний момент только ленивый не делает программу. У нас 44 собственных программы.

КН: Это какой-то рекорд в городе.

ВК: Это не в городе, это вообще рекорд. ОРТ, по-моему, делало порядка 18 программ, когда мы делали 28. Сегодня у нас - 44. Я готова запускать и запускать, пусть только делают. Безусловно, если они достойного качества. Мы принимаем, высказываем свои мнения, говорим, в каком направлении двигаться: Молодежь должна самореализовываться. Они должны получать удовольствие от того, что живут, и если они это делают талантливо - вперед!

КН: То есть к каком-то смысле телеканал СТО - это молодежный канал? Вы говорили, что средний возраст - 27-30 лет. Это означает перспективы на десятилетия, будет сформирована команда, которая в течение десятилетия сможет сделать рывок?

ВК: Правильно. К тому же, у нас девять детей рождается до Нового года, то есть в общей сложности должно родиться девять.

КН: Когда вы сказали об этом на пресс-конференции, я подумал, что вы имеете в виду программы:

ВК: Нет, буквально. Первую мы уже родили - девочка родилась.

КН: Как назвали?

ВК: Я не знаю, Маша еще не пришла. Все говорят - ну, посижу дома месяц, но тут же бегу обратно. У нас есть девочки, которые ходят сюда уже в таком состоянии и еще пытаются что-то делать! Побудь редактором, ну куда тебе корреспондентом-то ползти куда-то наверх - нет! Это замечательно, это говорит о том, что ребята себя довольно уверенно чувствуют. Вы на нашем канале действительно не встретите неулыбающихся лиц.

КН: Мне интересно, вы это создаете по наитию, с точки зрения атмосферы, культуры общения с сотрудниками, создания определенного дома или же в далеком прошлом была такая атмосфера, которая запала глубоко в сердце, и вы верите в нее и хотите ее воплотить здесь?

ВК: Просто я сама не могу жить по-другому.

КН: Это значит первый вариант- по наитию, то есть вам кажется, что так правильно и так должно быть, потому что вам так комфортно?

ВК: Я не знаю, как должно быть, наверное, должно быть не так.

КН: Ну почему же, ведь должно быть так, как мы считаем нужным:

ВК: Должно быть так, чтобы людям было комфортно. Мы все здесь минимум 18 часов в сутки находимся.

КН: Сутки - это 24часа, то есть остается 6 часов вне работы?

ВК: На сон с едой вместе. Три четверти жизни мы проводим здесь. Хочется, чтобы мы жили в комфортных условиях, а ради чего еще создавать атмосферу? Понимаете, если бы я заботилась о лишнем диване в моем доме, я бы не строила телеканал, я бы занималась съемками кино, сериалов, есть еще и конъюнктурные сериалы и кино - чего я тоже никогда не делала. Но это выгоднее с точки зрения зарабатывания денег. Уж если мы этим занимаемся, то не ради диванов, во всяком случае, Андрей Максимков, Крылов и еще группа товарищей. Точно не ради этого.

КН: Отвлечемся немного от работы. Мне было грустно, когда на пресс-конференции я спросил про корпоративные мероприятия и услышал, что практически всем вместе не выбраться... И, насколько я понимаю, празднование годовщины было одним из корпоративных мероприятий, на котором ребята сказали: нам год, можем отметить. Реакция города, даже не медиасообщества, а города, может быть телезрителей, может быть отдельно бизнес-партнеров была положительной, но насколько она оправдала ожидания? Ведь это было в первый раз.

ВК: Если говорить об этом глобально, то реакции не было.

КН: Даже так, то есть именно от сообщества или от:

ВК: От сообщества, и от города, в том числе. Было очень приятно, когда мы получили поздравление от губернатора Ленинградской области Сердюкова. Раз в месяц я получаю от них письмо о том, какие мы замечательные и как мы нужны миру. Мы получили поздравительную телеграмму от Людмилы Борисовны Нарусовой, и это тоже было очень приятно.

КН: А мысли, которые посещают на этот счет?

ВК: Если говорить об администрации города, то мы - кость в горле, объяснимая кость в горле, я понимаю это очень хорошо. У них есть <Пятый канал>, который возведен в ранг и является чуть ли не главной задачей губернатора является вернуть <Пятый> и, конечно, появление канала, являющегося прямым конкурентом <Пятому>, им не понравилось, они нас не любят. Не потому, что мы хорошие или плохие, не потому, что мы так или сяк что-то освещаем - вовсе нет, просто за наше существование - <ну зачем вы здесь>? Когда мы создавались, мы не предполагали такой реакции. Зачем же нас так бояться? Мы не в равных условиях, более чем не в равных - метровый <Пятый канал>, с одной стороны, и мы, пробивающиеся со своим однокиловаттником и борющиеся с кабельными сетями - с другой. Если мы изначально в разных условиях, то зачем же рекламодателю говорить: если пойдете туда, то у вас здесь не будет бизнеса. Ну зачем же такие вещи делать?

КН: Даже такие инструменты применяют?

ВК: Инструменты разные. К нам приходили и говорили об этом откровенно: <Мы не можем у вас размещаться, давайте мы вам так поможем>. Есть такие люди, но мы-то не можем принимать такую помощь.

КН: Мне даже обидно за наш город:

ВК: И мне обидно за город, потому что я всегда говорила, что если здесь появятся 40 городских каналов, я буду только <за>. И вообще, когда мы создавались, я говорила: <Давайте все вместе сделаем этот город образцово-показательным, он стоит этого!>. Нам тысячу раз предлагали уехать в Москву со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но я не могу без этого города, Максимков не может без этого города, наша команда не может без этого города. Но мы хотим, чтобы в этом городе было все чуть-чуть лучше, чуть-чуть по-другому.

КН: В Москве целая мода образовалась на людей из Питера за последние три года, сейчас модно, чтобы какую-то московскую структуру возглавлял человек из Питера.

ВК: Каждый воспринимает это по-своему. У меня сильнее привязанность и любовь, у меня сильнее, наверное, корни, мне важнее быть рядом с родителями, мне важнее быть радом с моими друзьям, в моей квартире, сделанной мною же. Мне это важнее, чем что-то в Москве, я и так знаю, что я многое могу, у меня огромная трудовая книжка, я уже много кем была, я к сорока годам знаю, чего я стою, поэтому мне на сегодняшний день важнее эти вещи. Когда уезжают 20-30-летние - они еще не все знают. А я либо получу лишний диван на Рублевке, либо потеряю то, что годами строила. У меня есть друзья, с которыми я дружу по 20-30 лет.

КН: Вы считаете, что уезжают люди, которые себя не нашли?

ВК: Видимо да. Я думаю, что уезжают, в основном, люди одинокие, внутренне одинокие: им что здесь - в одиночестве, что там - в одиночестве, но там есть перспектива роста. А мне важнее иметь хотя бы два часа в день, поехать куда-нибудь за город или встретиться дома с друзьями и выпить по рюмочке, но пообщаться, посидеть, поговорить.

КН: То есть можно процитировать известное выражение "От добра добра не ищут>, то есть иллюзия того, что там может быть лучше - эфемерна. Вы считаете, что у нас в городе нет общего роста?

ВК: Вы знаете, не надо далеко ходить, за восемь лет в моей парадной не только ничего не изменилось к лучшему, но и ухудшилось. О каком росте мы говорим? Тогда назовите ту парадную, в которой что-то изменилось. Огромное количество моих друзей живет в таких же парадных, в которых ничего не изменилось. Так вот пока на моей лестнице лампочки буду вкручивать я, позвольте мне не поверить ни в какой рост.

КН:  Мне тоже так кажется, что разговоры о росте от лукавого.

ВК: Может расти все, что угодно, но пока это не отразится на мне, меня никто не убедит в том, что у нас что-то где-то растет.

КН: Есть, вообще, надежда, что все это произойдет?

ВК: Меня лишили надежды 13 числа, когда решили, что общество не созрело и не в состоянии ничего решать.

КН: То есть отрицательное отношение к этому?

ВК: Для меня - да. Если общество на протяжении хотя бы двух поколений не приучить к тому, что оно может что-то решать, то оно так и не научится ничего решать. Нам не дали возможности не просто научиться, но даже только что-то попробовать :

КН: Попробовать-то дали.

ВК: Извините, ничего нам не дали, это было свободное номенклатурное распределение. Например, Конституции США уже двести лет, и за двести лет к ней добавилась одна поправка, и та - о свободе слова. Наша Конституция за 15 лет поменялась дважды. Дай бог, чтобы она не поменялась в третий раз, но количество поправок к Конституции, количество законов, а к ним и подзаконных актов, изменяющих действие Конституции, да мы одного года не прожили по действующей Конституции! Моисей два поколения водил евреев по пустыне. Не потому, что он дорогу не знал, а для того, чтобы выбить дух рабства. Мы воспитали три поколения в духе рабства, в нежелании и неумении что-либо делать, принимать решения. Почему за меня решают, созрела или не созрела идти на выборы? Не было случая, чтобы я не ходила на выборы, почему меня лишают этой возможности?

КН: Но мы говорим о губернаторах, президента-то все равно будем избирать.

ВК: Ну, давайте еще доживем до этого.

КН: <Отсутствие умения принимать решения> прозвучало так, будто общество разучилось принимать решения.

ВК: Оно и не умело, мы сегодня живем в том же самом большом распределителе.

КН: Насколько, по-вашему, реально в нашей стране иметь такую осознанность?

ВК: Представьте, что впервые открыли большой универмаг после тех лет карточек и талонов. Вы приходите в большой универмаг. Выбрать очень сложно! И это хорошо, и то хорошо, а у вас ровно столько-то денег и иногда вы уходите с тем, что ничего не выбрали, но когда вы придете в следующий раз вы уже внутренне будете готовы к тому, что там можно много чего купить, но на сегодня вам надо черные брюки, белую футболку, три пакета молока и два йогурта. Вы уже сделали выбор, вы уже понимаете, зачем вы туда идете.

Дайте возможность выбрать, а нам говорят <нет, вы не созрели>. Почему вы решили, что я не созрела? На каком основании? Почему вы решили, что у пьяного дяди Васи, который в принципе ничего решить не может, нет ребенка, который сможет это сделать? Так дайте вы тому ребенку вырасти и сделать этот выбор - <нет, вы не созрели>, потому что вы все - дяди Васи, лежите под забором и ничего не можете сделать, и вы это доказали. Меня сравняли с дядей Васей.

КН: Если смотреть на это решение с точки зрения интересов страны, то я с вами полностью согласен.

ВК: А я на это смотрю только с этой точки зрения. Вообще-то, ущемили мое чувство собственного достоинства. К сожалению, наш народ этого не понимает. Ему надо объяснять это, но объяснить нельзя в один день. Человек с большим удовольствием отказывается от принятия решений, это в натуре любого человека, если его не воспитать, но пока мы не научимся воспитывать в человеке чувство собственного достоинства, пока мы не научимся говорить: <Ты обязан делать выбор> и не только на уровне картофелины, ничего не получится.

КН: Я пытаюсь сейчас понять, у нас все-таки есть вещи, которыми мы можем гордиться в нашем городе? Они существуют, или их вообще нет? Кроме того, что мы существуем, у нас есть свое дело, гордимся результатами своей работы так далее: Это можно скромно опустить, а, в целом, в городе у нас есть вещи, которыми мы можем гордиться?

ВК: Да, Эрмитаж.

КН: А Русский музей?

ВК: Да, Русский музей, шляпу снимаю перед Пиотровским и Гусевым, счастье, что они в состоянии проделать то, что делают. Выселили половину вояк. Сделали хороший, толковый проект, но на благо города. Гусев покупает здания, реставрирует их. Я горжусь ими. Ими можно гордится, этими отдельно взятыми людьми, которые что-то хотят сделать. К сожалению, они все это делают в таких тяжелейших условиях, почему-то на противостоянии постоянно:

КН: Навевает определенную горесть. Я снимаю шляпу перед Эрмитажем, тем более что Эрмитаж - наш клиент, год с ними работаем, помогаем им, и, честно говоря, не стыдно французов вести туда после Лувра, то есть мы понимаем, что есть, чем удивить.

ВК: Есть Петропавловка, которая тоже бьется за дело. Там начинала Дементьева, которая оставила задел. К сожалению, мы не вспоминаем тех, кто начинал, у нас ведь на лаврах почивают те, кто сдают объект... Аракчеев молодец. И Петропавловку как-то поддерживает, но, опять-таки, это все отдельные личности, которые пришли, потому что за державу обидно, которые делают это, во что бы то ни стало, потому что <должны>. Еще пример - Галина Павловна Вишневская, Ростропович. Так я вот за то, чтобы ситуация как-то менялась, а пока не меняется -

ни в какой рост я не верю. От количества выпущенных кастрюль благосостояние страны не меняется. Я считаю, что изменение должно начинаться не поднятого ВВП, а с совершенно конкретных вещей: вкрутите лампочку и перестаньте гадить в моем подъезде. Сделайте что-нибудь, чтобы люди не гадили, ну не надо выключать светофоры на ночь, ну зачем же вам это количество аварий, которое происходит ночью из-за выключенных светофоров? Почему вы каждую ночь выключаете все светофоры? Ну это же свинство!

КН: А вы, как директор телеканала, ощущаете, что у нас подавляющее большинство людей, стоящих у власти, не только очень нервно реагирует на критику, а зачастую в принципе ее воспринимать не может, а это первый показать того, что человек: а) глупый, б) невменяемый, в) не на свое месте и так далее? Я говорю о критике, которую я, как человек нормальный, ищу каждый день в себе, в окружающих, которые могут меня критиковать, ведь благодаря критике мы становимся лучше, то есть успех - плохой учитель, а нефтедоллары нас ничему не научат.

ВК: К сожалению, процент проходящих <медные трубы> действительно очень низкий. Человек меняется, когда приходит к власти, или не меняется. Как правило, меняются люди, это нормальное человеческое качество, они меняют ориентацию. Что-то происходит с головой, с мозгами, что-то происходит в характере, просто человек перестает отличать белое от черного и вдруг ему кажется, что если он достиг таких высот, то это его заслуга, а не обстоятельств, а значит он прав и все. А потом, любому человеку приятно слышать хорошее, а не плохое.

КН: Наверное, но не на работе же.

ВК: К сожалению, не сама по себе власть такой становится, а ее окружение. <Вот у меня есть начальник, а я дурак>, я - начальник, поверьте мне, у нас очень демократические условия в компании, но я и сама это чувствую. Другое дело, что мне хватает чувства юмора, но не у всех оно врожденное, а потом у тех, кто строил себе карьерную лестницу, как правило, уже на себя не хватает чувства юмора, им кажется, что любой, кто попытается критиковать - либо злопыхатель, либо враг.

КН: Это же ужасно, что большинство людей власти этим страдают. Мы же прекрасно понимаем, что правильное решение само по себе не появится в мозгах, это - конструктивная обработка информации, это - подход с разных сторон, это - работа, в первую очередь.

ВК: К сожалению, они не допускают до себя тех, кто говорит им нелицеприятные вещи, окружают себя либо солдатами, которые говорят <есть!> и не думают, что будет потом, либо теми, кто все время говорит приятные вещи.

КН: Вы же согласны, что это слабые люди, если они окружают себя такими людьми? Хорошо не глупые, а слабые.

ВК: Я не знаю, люди, как люди.

КН: Я не согласен категорически. Я не провоцирую, я просто верю в что, что это достаточно серьезный показатель простых человеческих качеств.

ВК: Вы знаете, я встречалась в своей жизни с очень умными, сильными людьми, которые, занимая определенные посты были нормальными, но вдруг что-то в их головах переключалось, и я сталкивалась уже с совершенно ненормальными людьми.

КН: А можно назвать их людьми?

ВК: Абсолютно, потому что это заложено генетически в любом человеке, только один с этим борется и не дает захлестнуть, а другой уже там и ему уже оттуда не вылезти, потому что там так благостно:

КН: Телеканал - достаточно серьезный рупор: вечерние новости, пять объектов, здесь трубу прорвало, <ребята, давайте, не спать, работаем!>. Получается, что в этом просто нет смысла, так как это не воспринимается адекватно.

ВК: Вот именно, иногда так и получается, иногда задумываешься, к чему это приведет, не будет ли обратной реакции. Мы общаемся с Угольниковым, который делает <Фитиль>, замечательная идея, более того, вроде бы он это делает под эгидой Счетной палаты. Собрались ребята и говорят: <А давайте вскрывать эти нарывы!> Их и раньше вскрывали, в советское время, и, надо вам сказать, что тогда принимались меры. И вот я ему говорю: <Ну что, реакция будет?> А он смотрит на меня грустно и говорит: <Нет>. То, что это делается в песок - очень обидно.

КН:  <На корзину>, как говорил Степашин в свое время:

ВК: Да, но все равно, делать это надо.

КН: То есть, надежда есть на то, что будет свет в конце тоннеля?

ВК: Жаль, в это прекрасное время жить не придется ни мне, ни тебе, но я в это верю.

КН: У меня нет больше вопросов, я бы с удовольствием часа два еще с вами пообщался, но я надеюсь, что не в последний раз беседовали. Большое вам спасибо, я приятно удивлен, что телеканал СТО у нас <с человеческим лицом>, я верю в ваш успех, это вопрос времени.

Интервью взял Николаев Кирилл А. (Октябрь, 2004, Санкт-Петербург)
(С) Карта СМИ Санкт-Петербург

Интервью Корхина Виктория, ,
Назад
Подробнее об источнике "100 ТВ"

Реклама  
Сайт
 Городов на сайте: 408 городов
 Компаний в базе данных: 9 476 компаний/СМИ
 Пресс-релизы: 248 058 пресс-релизов, добавить
 Рекламных баннеров (активных/всего): 0/201
 
Сейчас онлайн: 85
 Посетителей (Март): 5789 человек
 Клуб Карта СМИ: 10 403 человек, зарегистрироваться
  Rambler's Top100
  Добавить в избранное Добавить в избранное КАРТА СМИ
Телефон портала: Санкт-Петербург: +7(812) 321-60-40
e-mail manager@n-ec.ru
Портал принадлежит компании: Николаев Е:Консалтинг